Отец Иннокентий - мой прадед по отцовской линии. В нашей семье память о нем сохранилась в виде скудных воспоминаний моих покойных дяди и тети Геннадия Семенова и Александры Дейна. Как я сейчас понимаю, в то время, после ареста их деда-священника, объявленного врагом народа, тема эта была закрыта на долгие годы, потому и информации о нем практически нет - родные о нем не рассказывали.

Но есть другие замечательные свидетельства - фотографии. На одной из них, вероятно конца 19 века либо самого начала 20-го, Иннокентий Филаретович, еще молодой сидит среди педагогов Якутской духовной семинарии; на другой - он уже постарше, с женой Натальей Карповной; на третьей он со своей единственной дочерью (моей бабушкой), ее мужем и их детьми, а за спиной у них стоит конь Савраска, на котором они возделывали землю в Амге. Эти фотографии - старинные, пожелтевшие от времени, заботливо наклеенные кем-то на картон - я хорошо помню с детства.

Но есть и другое фото - полученное совсем недавно из архива ФСБ, датированное 8 декабря 1941 года. На нем - отец Иннокентий сразу после ареста, снятый в анфас и профиль, обритый, как зек, наголо, с таким же «лысым» лицом, маленький, сухонький старичок с застывшей слезинкой в правом глазу…

Фото (оригинал) получено в архиве УФСБ Якутии

Якутск, Амга, Намцы

…Иннокентий Филаретович родился в 1867 году в Якутске. По некоторым данным - в семье священнослужителя, выходца из Иркутской губернии. В анкете арестованного Попова И.Ф. указано, что он окончил Якутское духовное училище. Известно также, что в начале 20 века он преподавал в училище закон Божий.

На первом допросе, проведенном в день ареста, 6 декабря 1941 года, отец Иннокентий рассказал о себе, что до 1897 года проживал в Якутске, потом три года был псаломщиком Кикимахской церкви в Амгинском районе. В 1900 году вернулся в Якутск, где стал служить дьяконом. Прожил здесь до 1902 года, затем был направлен в во 2-й Атамайский наслег священником Николаевской церкви, где прожил 8 лет (в уголовном деле указано, что этот наслег был в Намском районе, но скорее всего, церковь находилась в Горном районе, прим.авт.) .

В том же 1902 году Иннокентий Филаретович женился на уроженке Якутска Наталье Карповне Даниловой (фото ниже).

С женой - матушкой Натальей. Мужчина слева, к сожалению неизвестен

В 1903 году у четы Поповых родилась единственная дочь Мария - моя бабушка. Отцу Иннокентию на тот момент было 36 лет, его жене - 30, так что по тем временам Мария была поздним ребенком. И, конечно, очень долгожданным.

Единственная дочь была названа Марией

В 1910 году семья переехала в Бахсытский наслег (в уголовном деле указано, что наслег этот находился в Мегино-Кангаласском районе, но вероятнее всего - в Чурапчинском, прим.авт.). Здесь отец Иннокентий прослужил священником 8 лет. Следующие пять лет служил в Джабыйской церкви Мегино-Кангаласского района. С 1923 по 1931 год был священником в Преображенской церкви в Амге.

В 1926 году был произведен в сан протоиерея. С 1931 по 1939 год проживал в Якутске, служил в Никольской церкви, сейчас это Никольский храм на улице Октябрьской, единственный, который уцелел в Якутске в советские годы.

«Непримиримый враг советской власти»

…Все уголовные дела по репрессированным, в том числе дела священнослужителей, хранятся в архиве Управления Федеральной службы безопасности по республике. Сюда в начале лета я направила запрос по предоставлению материалов уголовного дела Попова Иннокентия Филаретовича. После небольших бюрократических мероприятий, направленных в первую очередь на установление родственных связей между отцом Иннокентием и мной, я получила доступ к документам, которые по закону остаются закрытыми 75 лет .

Постановление на арест прадеда датировано 3 декабря 1941 г . В нем указано: «Являясь непримиримым врагом Советской власти, Попов на протяжении многих лет систематически проводит антисоветскую агитацию, направленную на подрыв мощи Советского Союза. После закрытия Никольской церкви в городе Якутске в 1939 году Попов у себя на квартире и в домах знакомых верующих продолжает совершать религиозные обряды, используя сборища молящихся в контрреволюционных целях».

Преображенская церковь в Амге. Была построена на месте старой церкви на пожертвования прихожан. Сгорела в 1935 году

«В мае 1941 года "распространяя провокационные измышления о жизни трудящихся в СССР, Попов говорил":

«В Якутске верующих очень много, особенно из рабочих, но они страшно стеснены и боятся молиться, их жмут и жмут, приписывают какие-то прогулы, судят и томят в тюрьмах, колониях, делают даровых рабочих - им это и нужно»

Из доносов (приводятся слова Попова, сказанные им в сентябре 1939 года):

«Жизнь невеселая и нерадостная, ничего нет, если и выбрасывают что-либо, то в мизерных размерах, а ожидающая голодная толпа давит и уходит пустая. Однажды из-за гнилого картофеля, которого давали по 10 кг, сколько было мордобития в очередях, так что после скорая помощь собирала трупы людей и увозила в больницу».

В июле 1941 года Попов "распространял провокационные слухи", что:

«Вышло распоряжение прекратить антирелигиозную пропаганду. Кротов Модест был осужден на 20 лет. После того как я отслужил молебен, его освободили. Гр-ка Рудых ввиду болезни лишилась языка. Когда я ее перекрестил, она поднялась и заговорила. Я всем верующим говорю, что нужно открыть молитвенный дом - бояться нечего. За свои идеи должны стойко бороться и добиваться своего. Раньше политссыльные шли на каторгу, в тюрьму, ссылку и не боялись, а мы не хотим или боимся за свое постоять. Коммунисты над нами смеются за нашу трусость, отобрали храм…»

С начала нападения фашистской Германии на Советский Союз Попов "активизировал свою контрреволюционную деятельность. В июле 1941 года Попов распространял провокационные измышления", что:

«Сейчас человеческая кровь льется рекой, это наказание Божие за грехи за то, что Советская власть отказалась от церкви, религии и Бога. Вновь разгорится искра и восстановится религия…».

В августе 1941 года:

«Наши пишут, что немцы грабят население и издеваются над духовенством,

а что с нами делают, не хотят сказать.

Не оставили ни одной церкви, все разграбили, а духовенство порасстреляли».

В сентябре и октябре 1941 года высказывался, что:

«Как видно стало трудно Советской власти, поэтому она давит всевозможными налогами. Налоги народу непосильны, народ последнее продает и платит. Отдай все, а там хоть с голоду дохни. Наши советские самозванцы избрали сами себя и правят. У народа шкуру сдирают под разными предлогами: то заем, то на оборону, то одежду теплую, забирают последние деньги у народа…».

Собственно, этого оказалось достаточно, чтобы объявить священника врагом народа. 6 декабря Попов, проживающий на тот момент по адресу город Якутск, улица Лагерная, 36, был арестован. (По некоторым данным, бывшая Лагерная находилась в нынешнем центре города).

В тот же день в доме, где проживал священник, был произведен обыск, в ходе которого были изъяты «разная перепечатка из газет «СЯ» (видимо, «Социалистическая Якутия» - прим.авт.) и справка №3 от 1939 г».

Покровская церковь. Село Чыаппара, Чурапчинский улус, Бахсытский наслег. Построена в 1913 году

Расстрел без конфискации

Отцу Иннокентию провели четыре допроса - 6-го, 9-го, 13-го и 18 декабря 1941 года . Длились они, судя по отметкам на листках допроса, по два, три и более часов. При этом, как ни странно, каждый из протоколов состоит из не более чем двух рукописных листов. Причем бо льшую часть занимают вопросы следователя. Что осталось незаписанным в этих страшных документах, остается только догадываться.

20 декабря 1941 года следователь НКВД вынес постановление о предъявлении Попову обвинения по ст.58-10 ч.2 УК РСФСР .

25 декабря следствие по делу было окончено, а уже 27-го прокурор ЯАССР утвердил обвинительное заключение, которым определил Попову Иннокентию Филаретовичу меру наказания - расстрел без конфискации имущества . Имущество не конфисковали только потому, что его не было - старенький священник, которому было на тот момент 75 лет, жил на средства родных и пожертвования верующих.

Умер от голода

Расстрелять священника почему-то не получилось. Через десять месяцев после ареста он умер сам во внутренней тюрьме НКВД города Якутска. В акте о смерти заключенного записано: «З/к Попов И.Ф. поступил в больницу Якутской тюрьмы №1 6 августа 1942 г. с диагнозом старческой дряхлости и кахексии. Смерть наступила 10 октября 1942 года в 14-30 минут от вышеуказанных заболеваний при явлении упадка сердечной деятельности».

Поясним, что кахексия - это крайняя степень истощения организма. Причиной кахексии является длительное недоедание. То есть, проще говоря, священник умер в тюрьме от голода.

Где похоронен отец Иннокентий, никто не знает. Скорее всего, умерших в тюрьме НКВД и не хоронили, а просто скидывали в общую яму. И где находится это место, еще предстоит выяснить.

село Амга, июль 1930 года. Семья Поповых. Иннокентий Филаретович - второй слева, рядом его жена и дочь. На переднем плане внуки отца Иннокентия Володя, Александра и Алевтина. Сзади конь Савраска

В материалах уголовного дела значится: «Попов Иннокентий Филаретович - безработный, служитель религиозного культа. Арестован 6 декабря 1941 года. Приговорен к расстрелу без конфискации имущества 27 декабря 1941 года. Умер во внутренней тюрьме НКВД города Якутска 10 октября 1942 года».

ВНИМАНИЕ!

Этим материалом, опубликованным в газете "Наше Время" 9 августа 2013 года, мы, совместно с Якутской епархией, объявили о начале сбора материалов о репрессированных якутских священниках для их передачи в комиссию по канонизации Якутской епархии. К сожалению, никто тогда не откликнулся. Но может, кто-то откликнется сейчас? Пишите нам!

Иннокентий (Беда) ( - ), архимандрит , преподобномученик

Когда ночью 15 ноября года к епископу Петру явились сотрудники ОГПУ для обыска и ареста и начали стучать, архимандрит Иннокентий покрепче закрыл дверь, задвинул щеколду и не пускал их до тех пор, пока владыка не сжег все письма и документы, которые могли кому-нибудь повредить. После обыска архиепископ был немедленно доставлен в ОГПУ, и другие близкие ему люди вскоре последовали за ним. Отец Иннокентий был арестован по "делу" владыки 17 декабря года Воронежским ОГПУ и приговорен к трем годам заключения в концлагерь на Соловках . Из заключения архимандрит Иннокентий писал:

“Мы по милости Божией пока живы, мое здоровье не совсем порядочное... Одна у нас радость и утешение - это церковь, где находим абсолютный душевный покой, забываются все жизненные невзгоды далекого севера. В церковь имеем возможность ходить почти ежедневно. Вот тут в уголке, в тиши молитвенно и вспоминаются лица, с которыми так или иначе приходилось в жизни встречаться; и когда всех вспомнишь, легко, легко на душе станет, уходишь из храма обновленным и ободренным”.

Писал он это 2 сентября года, а в октябре тяжело заболел, причем состояние его здоровья ухудшалось стремительно. В декабре он соборовался. Он исхудал до неузнаваемости, силы таяли, не было сил говорить. Но дух его был бодр и мирен.

"…Незабвенный для меня отец Иннокентий предстоит уже Престолу Божию и, освободившись от всякия болезни, печали и воздыхания, молится за всех его поминающих и любящих. Я до прибытия сюда никак не предполагал столь быстрого течения его болезни, но здесь для меня стало ясно, чем он болен и что дни его сочтены. С этого момента я стал готовить его к исходу, не скрывая от него, - писал архиепископ Петр (Зверев) 9 марта года с Соловков. - Сначала тяжела была для него мысль о смерти, но затем он вполне примирился с нею и покорился воле Божией... "

Архимандрит Иннокентий умер 6 января года, накануне праздника Рождества Христова, не произнеся ни одного слова ропота, и был погребен на монастырском кладбище неподалеку от церкви преподобного Онуфрия Великого.

"... Это было на Фоминой неделе. Так получилось, что я переступил порог квартиры №9 по ул. Строительная 41, когда собрание было в самом разгаре и сопровождалось зажигательными песнями под гитару.

С людьми, в этот момент, происходило, что-то невообразимое - одни плакали, другие смеялись, третьи стояли на коленях и что-то бормотали. Но самое страшное – среди них были подростки и дети, психика которых подвергалась явному разрушительному влиянию общего психоза, который они выдают за действие Святого Духа!

В конце богослужения Вьюнов Валентин Васильевич произнес заключительную молитву, видимо под воздействием нисшедшего в этот момент на него Святого Духа: «слава Тебе Иисус, что Ты нас всех собрал здесь! Спасибо Тебе, что Ты есть!»

Далее звучали просьбы за больных, и каждое прошение сопровождалось восторженным «аллилуйя!». Но вот, по видимому, словарный запас пастора иссяк и он закончил молитву словами: «Аллилуйя, спасибо тебе Иисус, что ты есть! Спасибо тебе, спасибо тебе Иисус…Короче… Спасибо тебе, что ты нас всех спас, Иисус!».

Количество адептов полного Евангелия в мире составляет около 600 тысяч человек, они проживают по всей Европе, в США, и других странах. В Россию это движение пришло через шведскую организацию «Слово жизни».

Видимо для конспирации, в других регионах эта религиозная организация помимо названия «Церковь Полного Евангелия» именует себя как «Слово жизни Интернейшнл», «Теология процветания», «Движение веры», «Новое поколение», «Источник жизни», «Живая вода», «Церковь прославления», «Церковь Завета», «Часовня на Голгофе».

Численность последователей этой секты в России оценивается в 20 тысяч человек. Общины полноевангельцев имеются в Москве, Петербурге, Тюмени, Н. Новгороде, Сургуте, Екатеринбурге, Петропавловск – Камчатском и др. городах.

Религиозные организации секты «Церковь полного Евангелия» включены в список деструктивных тоталитарных культов, представляющих значительную опасность для общества и государства. И не смотря на это, в Оссоре члены данной секты работают в районной администрации (Апполон Олег Петрович) в детском саду и других государственных учреждениях, включая образовательные.

К примеру, районный Дом культуры на сегодняшний день представляет из себя настоящий сектантский цветник, где методистом работает адепт этой секты Апполон Мария Николаевна и Чечулина Любовь Артуровна , которая как всем известно ведет кружок современного танца «Новое поколение» (обратите внимание, название секции совпадает с одним из официальных наименований секты) и по свидетельству очевидцев неоднократно приводила детей из танцевальной группы «попеть» на собрание секты.

"Сектантки " из "Нового поколения"

В феврале этого года руководитель Краевого отделения секты «Церковь Полного Евангелия» Попроцкий Анатолий Онуфриевич привозил в Оссору делегацию миссионеров г-на Шорохова, г-на Берестнева и Полекова Николая (украинца по происхождению, гражданина США), которые проехав всю территорию Карагинского района посетили в т. ч. и оленеводческие звенья, вели с местным населением беседы в том числе и русофобского характера.

После чего Оссорское отделение секты, которое, кстати, не имеет официальной регистрации в Оссоре, получило финансирование от «американской группы» на строительство храмового комплекса по улице Лукашевского (между домами 38, 42), на участке площадью 900 кв., где, в скором времени, благодаря американцам, начнется стройка. И если это все таки произойдет, то культовое здание тоталитарной секты будет стоять в непосредственной близости от места, где в скором времени появится новое здание Оссорской средней школы.

Сектанты «Церкви Полного Евангелия», согласно идеологии данного деструктивного культа, считают что, люди, не придерживающиеся взглядов их секты, находятся под влиянием дьявола. К другим религиям адепты полного Евангелия относятся резко негативно. Зафиксированы случаи призыва, со стороны лидеров данной секты, к физической расправе над инаковерующими.

Всем известный депутат МО ГП «поселок Оссора» Романюк Виктор Васильевич, будучи связан родственными узами с адептами «Церкви Полного Евангелия» в своем блоге на сайте «Экспресс-Камчатка» (http://express-kamchatka.com) ведет не только пропаганду данного деструктивного культа, в его статьях прослеживаются ноты по разжиганию межрелигиозной розни.

В публикациях он всегда положительно характеризует деятельность секты, в сторону же Православных допускает обороты речи, оскорбляющие чувства верующих христиан традиционной для Росси религии. Кроме того в статье «Ощущение такое, что это ни какая не Оссора, а Балтимор или Чикаго », опубликованной на Пасхальной седмице Романюк угрожает физической расправой православным:
«Уж лучше пусть оссорские протестанты на гитаре играют, и песни об Иисусе поют, чем как в Северной Ирландии протестанты «крошат» католиков из автоматов. Однозначно!» ДЕПУТАТ.

Если учесть, что пение у сектантов является одной из форм пропаганды, то этими словами он заявляет, что если мы будем мешать сектантской проповеди, нас ждет та же участь, что и католиков в Ирландии?!

Таким же образом вели себя и адепты «Аум-Сенрике» устроившие в середине 90-х гг. кровавый теракт в Токийском метро. В свое время на них в России то же не обращали внимание. Поют, пляшут. Их лидер даже был удостоен аудиенции Горбачева М.С. И какой результат? Погибли люди, тысячи остались без родных и близких.

Не исключено, что и через наших наивных односельчан действуют враждебные для России силы. Подкупая деньгами и различными подарками проводят свою разрушительную идеологическую политику на пограничной территории. Если и дальше так пойдет, то в скором времени сектанты, заняв ключевые посты в структурах исполнительной и законодательной власти без зазрения совести с радостью сдадут нашу Родину своим Зарубежным братьям и сестрам по вере!"

======================================
Ответы "сектантов" попу-разведчику:

"Почему Оссорскому Православному Попу накануне выборов Губернатора Камчатского края вдруг стали мерещится предатели России именно среди членов Оссорской Церкви Полного Евангелия?"

"Не сектантка я , когда это, наконец, поймет Православный Священник Иеромонах Иннокентий? Я – Христианка, прихожанка Оссорской Церкви Полного Евангелия и я этим горжусь"

"А зачем России ФСБ когда есть РПЦ!!! Выявлять врагов, готовых «сдать нашу Родину», Православные Попы могут намного эффективнее, чем кадровые контрразведчики"

Православный Поп при молчаливой поддержке муниципальных властей организуют гонения на инакомыслящих в Карагинском муниципальном районе"

"Разбушевавшегося» Оссорского Православного Попа Иеромонаха Иннокентия сможет успокоить только один человек в России. И этот человек - Олег Николаевич Кожемяко. Ему, Спасителю нашему челом бьем и нижайше просим - заступись!!!"

P.S.
Иеромонаху Иннокентию, прежде чем высматривать сучок в газу ближнего, надо бы оборотиться на себя и на собственную церковь. Пастыри какой церкви нажираются водкой и давят людей? В какой церкви то и дело случаются гомосексуальные скандалы, а "голубое лобби" этой церкви стало уже притчей во языцех? Может иеромонах Иннокентий про священников педофилов вспомнит? В какой церкви служителей осуждают за растление малолетних? Да, эта церковь пытается заминать скандалы вокруг аморальных поступков и преступлений своих служителей. Дела батюшек тормозятся в судах, чудесным образом пропадают доказательства преступлений святых отцов, например исчезают записи с видеорегистраторов. Или же проштрафившегося попа ссылают с глаз подальше в какую-нибудь глухомань, к примеру - из Белгорода на Камчатку.

Иннокентий (в миру - Анатолий Иванович Просвирнин, 1940-1994), архимандрит. Отец Иннокентий родился 5 мая 1940 года в Омске в верующей православной семье. С 10-летнего возраста начал прислуживать в Омском кафедральном соборе - был алтарником, а затем иподиаконом сначала у епископа Венедикта (Пляскина; +1976), позже - у епископа Вениамина (Повицкого; +1976). В 1958 году поступил во второй класс Московской духовной семинарии. Через год после поступления Анатолий был призван в армию, служил в зенитных войсках в Азербайджане. После армии он вернулся в семинарию и закончил ее в 1964 году. В 1963 году Председатель Издательского отдела Московского Патриархата епископ Волоколамский Питирим пригласил Анатолия работать в редакцию «Журнала Московской Патриархии», Этой работе будущий священноинок отдал 30 лет. Научные интересы Анатолия окончательно сложились во время его учебы в академии в 1964-1968 годах. Монашество, старчество, миссионерство, церковные архивы, издательская деятельность Церкви, книжность на Руси с древнейших времен. Свою первую научную работу он посвятил Оптиной Введенской пустыни и был удостоен за нее степени кандидата богословия. По окончании академии он был оставлен в Московских духовных школах преподавателем истории Русской Православной Церкви. Одновременно он трудится в «Журнале Московской Патриархии», заведуя в нем отделами проповеди и богословия. В конце 1975 года, уже будучи протоиереем, он был введен в состав редколлегии ежегодного сборника «Богословские труды», а в начале 1977 года назначен заместителем главного редактора по научной работе. 4 февраля 1970 года Анатолий Просвирнин был рукоположен в сан диакона, а 22 февраля того же года, в день празднования обретения мощей святителя Иркутского Иннокентия, - во пресвитера. 22 декабря 1977 года отец Анатолий был пострижен в Троице-Сергиевой Лавре в монашество с именем в честь святителя Московского Иннокентия (+1879). В 1978 году монах Иннокентий был возведен в сан игумена, в 1981-м удостоен сана архимандрита. Помимо «Журнала Московской Патриархии» и «Богословских трудов», он участвовал в работе над многими другими изданиями, отдавая и этой деятельности всего себя, все силы своей души. Отметим прежде всего его участие в подготовке к печати Библии издания 1969 года, а также Нового Завета издания 1976 года. Значителен вклад отца Иннокентия в многотомное издание «Настольная книга священнослужителя», прежде всего - это тома 2-й и 3-й, содержащие Месяцеслов - жития святых Православной Церкви. Особо следует сказать об издании богослужебных Миней (или - месячных Миней), предпринято в связи с 1000-летием Крещения Руси. Отец Иннокентий входил в творческую «Минейную группу»; ему принадлежала инициатива включения служб русским святым в корпус месячных Миней и он сам выполнил всю работу над этими службами. Месячные Минеи по праву можно назвать делом всей жизни отца Иннокентия, но то же определение приложимо и к другой грандиозной его работе - к 10-томной «Иллюстрированной Русской Библии». Работа над этим уникальным изданием, богато иллюстрированным книжными миниатюрами, взятыми из Библейских Книг русской рукописной традиции с Х по XX век, продолжалась 20 лет. При жизни отца Иннокентия свет увидели только два тома - 7-й и 8-й, включающие в себя все Книги Нового Завета. Значительной была доля участия отца Иннокентия в совместном с издательством «Аврора» издании с соответствующим научным сопровождением «Евангелия Апракоса» - «Остромирова Евангелия» и в издании более позднего «Евангелия Апракоса» - «Мстиславова Евангелия». Он был историком Церкви в лучшем смысле этого слова. Отец Иннокентий воспринял идею русской святости, идею особого значения святых в истории Церкви через Василия Осиповича Ключевского, а также митрополита Московского Макария (Булгакова) и архиепископа Харьковского Филарета (Гумилевского), полагавших, что история Церкви - это история ее святости, это история ее святых. Эту идею отец Иннокентий последовательно проводил в Московской духовной семинарии и академии, где он работал преподавателем, а затем доцентом. Диапазон научной и общественной работы отца Иннокентия был весьма широк. Он активно участвовал в деятельности ряда фондов, комитетов, комиссий и, в частности, был членом Археографической комиссии Академии наук СССР (ныне Российская Академия наук.). Его постоянно приглашали на различные конференции, симпозиумы, диспуты как в нашей стране, так и за ее пределами. За заслуги перед Церковью архимандрит Иннокентий был удостоен Священноначалием высоких наград - орденов Святого князя Владимира и Преподобного Сергия Радонежского II степени. Архимандрит Иннокентий был полон творческих планов; к сожалению, многие из них остались не реализованными. Так, не удалось завершить и издать книгу-альбом «Афон» (совместную работу Академии наук и Издательского отдела), «Месяцеслов» архиепископа Казанского и Свияжского Димитрия (Самбикина; +1908), труды митрополита Московского Иннокентия, книгу о вкладе Русской Православной Церкви в победу над фашизмом в Великой Отечественной войне. Не успел он издать деяния и труды Всероссийского Поместного Собора 1917-1918 годов: первые два тома из намеченной серии изданы уже после его смерти Новоспасским монастырем. Он возглавлял работу группы ученых-архивистов над многотомной серией под общим названием «История Русской Православной Церкви в документах региональных архивов России» (аннотированный справочник-указатель). При его жизни вышел из печати только 1-й том этого ценнейшего для историка труда (издание Новоспасского монастыря). Сравнительно недолгое время, два года, отец Иннокентий состоял в братстве Успенского ставропигиального монастыря преподобного Иосифа Волоцкого и занимался там хозяйственными и реставрационно-восстановительными работами. Там же он создал научный центр - «Музей Библии», при котором продолжал активно заниматься издательской деятельностью. Плодом его миссионерского и просветительского служения стало «Международное Волоколамское краеведческое общество», основанное им на базе Иосифо-Волоколамского монастыря. Ежегодно, начиная с 1990 года, в день памяти преподобного Иосифа он проводил научно-богословские конференции, посвященные истории Церкви и русской культуры. Глубина личности отца Иннокентия особенно раскрылась в последний год его жизни после трагедии, которая произошла с ним в Иосифо-Волоколамском монастыре. В ночь на 1 апреля 1993 года в настоятельском корпусе на него напали двое уголовников и, требуя выдать им не существующие «ценности», жестоко избили и, связав, бросили истекающего кровью. Неимоверными усилиями отцу Иннокентию удалось освободиться, однако путь к единственной двери был отрезан грабителями. Не думая о себе, беспокоясь лишь о сохранности церковных реликвий, он выпрыгнул в со второго этажа на бетонную отмостку. Тяжелая травма позвоночника, перелом ноги, бесчисленные раны на теле надолго приковали отца Иннокентия к постели. Отец Иннокентий так и не смог до конца оправиться от серьезного потрясения. Все происшедшее было серьезным испытанием его веры, которое он достойно выдержал. Господь сподобил отца Иннокентия в год его кончины особой милости: он провел некоторое время в древнем Киккском монастыре на Кипре, совершил паломничество в дни праздников Рождества Христова и Богоявления во Святую Землю, молился на Голгофе и у Гроба Господня, побывал на священной горе Синай, в монастыре святой великомученицы Екатерины. Испытания последних лет отнюдь не содействовали укреплению здоровья отца Иннокентия и не прибавляли ему сил. Отчисление из Московских духовных школ, выезд из Водяной башни Троице-Сергиевой лавры, где он создал научно-издательский центр, затем отчисление из самой лавры, жестокое избиение двумя преступниками в Иосифо-Волоцкой обители, отчисление из этой обители... Казалось бы, что инок-труженик мог рассчитывать на поддержку и опору со стороны той организации, которой он отдал тридцать лет своей жизни - Издательского отдела. Увы, и оттуда он был изгнан... В последний год жизни он нашел приют в Новоспасском ставропигиальном монастыре в Москве, ставшем и местом его последнего пристанища и упокоения. Он умер в келье епископа Порфирия (Успенского; +1885), которого считал своим духовным наставником. При жизни отец Иннокентий постоянно был окружен людьми: в Московских Духовных школах это были семинаристы и студенты, в храме или в монастыре - прихожане и братия, в Издательском отделе - посетители. Бывали дни, когда поток посетителей к нему в его редакционный кабинет не прерывался ни на минуту. И он сам многих посещал - близких, друзей, особенно больных и немощных, - как пастырь, как духовный наставник, а иных - как редактор и издатель. После него остались не только его труды, осталась любовь к нему и память о нем в сердцах человеческих. Отец Иннокентий скончался от острого сердечного приступа 12 июля 1994 года, в день памяти святых первоверховных апостолов Петра и Павла. Ушел в лучший мир священнослужитель, историк, археограф, филолог, редактор и педагог. 14 июля в том же монастыре состоялся чин погребения почившего. Его отпевание было совершено наместником монастыря архимандритом Алексием. Проститься с почившим к началу Божественной литургии в обитель прибыл ее Священноахимандрит Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексия II. Проститься с ним пришло множество людей, которым он был по-настоящему дорог. Могила отца Иннокентия находится напротив алтарной абсиды Спасского собора, ее ныне видит всякий входящий в монастырь.

Сигурд Шмидт

ПАМЯТИ АРХИМАНДРИТА ИННОКЕНТИЯ (ПРОСВИРНИНА)

Оп.: Отечественные архивы», 1994, 6, с.117-120.

12 июля 1994 г. скоропостижно скончался архимандрит Иннокентий (в миру Анатолий Иванович Просвирнин). Кончина этого видного церковного деятеля - тяжелая утрата и для наших гуманитарных наук, отечественной культуры. Хотя сам отец Иннокентий более всего ощущал себя священнослужителем и был одним из самых почитаемых в Москве духовных пастырей, его в нашей стране и за рубежом признавали как выдающегося знатока, исследователя и публикатора памятников письменности, историка культуры и историографа отечественной археографии. Архимандрит Иннокентий казался воплощением живой творческой связи современных гуманитарных наук с маги­стральными двухвековыми традициями изучения памятников истории и культуры нашего Отечества, восходящими к Евгению Болховитинову и его младшим современникам.

Отец Иннокентий родился 5 мая 1940 г. в Омске в трудовой семье, мальчиком начал служить в церкви алтарником.

В Сибири, не знавшей унижений крепостничества, особенно долго сохранялись корневые основы нашей культуры. Там сберегали - и не только в старообрядческой среде - древние рукописи и иконы, старопечатные книги, фольклорные обычаи, необходимые и для строения новой жизни. Академик М. Н. Тихомиров был убежден в этом в начале 1960-х годов, когда предложил программу организации археографического обследования Зауралья и передал в дар Сибирскому отделению Академии наук свою бесценную коллекцию рукописей, старопечатных книг и икон - «Тихомировское собрание». Деятельность ученых последующих десятилетий - тому подтверждение. Произошло то, что характеризуют ныне как «археографическое открытие Сибири» и чему посвящена уже большая литература.

Анатолий Иванович с особой теплотой, возвращаясь мыслью к Сибири, говорил о людях, преданиях, природе родного края и при получении монашеского сана в 1977 г. принял имя Иннокентия в память знаменитого апостола Америки и Сибири, сибиряка родом, умершего в 1879 г.

Жизненный путь архимандрита Иннокентия - ученого и общественного деятеля - отличают редкостная духовная целеустремленность, просветительская направленность. Глубоко верующий человек, молитвенник, постоянный читатель священных книг, он, однако, не уклонялся от обычных условий жизни гражданина советского государства, не навязывал свои воззрения окружающим и не противопоставлял им себя: учился в школе-десятилетке, служил в армии и не сразу по окончании Московской духовной семинарии принял монашеский сан. Вероятно, все это помогало ему обрести опыт разностороннего знания жизни и овладения современной духовной и материальной культурой, а затем и новейшей технологией, используемой в науке,- он был первоклассным фотографом, одним из первых среди отечественных историков освоил практику научной работы с помощью микрофиш и стал их убежденным пропагандистом. Он обладал счастливым даром находить Учителей и учиться у них - воспринимал так не только тех, с кем непосредственно общался, беседовал или чей жизненный подвиг созерцал воочию, но и тогда, когда мог познакомиться лишь с их нравственным и научным наследием.

С 1963 г. жизнь А. И. Просвирника почти три десятилетия была связана с издательским отделом Московского "Патриархата, с 1978 г.- он заместитель главного редактора «Журнала Московской Патриархии»; его усилия во многом обеспечили выход в свет таких изданий, как многотомная «Настольная книга священнослужителя», двенадцать книг Служебных миней.

По окончании в 1968 г. Московской духовной академии он преподавал в семинарии, а затем и в самой академии. Свою диссертацию посвятил старчеству Оптиной пустыни; в лекционном курсе по истории Русской православной церкви охватывал путь ее развития вплоть до новейшего времени. Эти занятия нашли отражение в исследованиях и просве­тительски-популярных статьях (археографического, источниковедческого, историографиче­ского, библиографического жанров) о подвижниках православия, его историках. Особенно много работ ученого опубликовано в «Журнале Московской Патриархии».

В последние годы, уйдя (по существу, вынужденно) на покой, отец Иннокентий нашел приют в Новоспасском монастыре в Москве, где наместник архимандрит Алексий (Фролов) предоставил ему возможность жить в келье глубоко им почитаемого выдающегося археографа епископа Порфирия Успенского. Отец Иннокентий и скончался в монастыре. Там с ним прощались патриарх Всея Руси Алексий II, многие священнослужители, ученые, провожавшие светлой души человека. Большой деревянный крест на могиле почившего - перед входом в храм.

А. И. Просвирнин рано зарекомендовал себя знатоком материалов наших рукописных хранилищ. Причем внимание его привлекли не только рукописи старинных памятников письменности, но и неопубликованное научное наследие археографов и историков пра­вославия. И уже по одному тому он оказался вовлеченным в направляемую Археографиче­ской комиссией Академии наук работу по подготовке сводных каталогов славяно-русских рукописных книг и личных фондов отечественных историков.

Отец Иннокентий понимал как велико и нравственное, и научное значение совместных ра­бот ученых духовного сана и других исследователей «традиционной культуры». Этим тер­мином тогда обозначали изучение памятников религиозного содержания и происхождения (особенно нового времени). Но ему чужда была навязчивость. Отличавшийся всегда большим тактом, Анатолий Иванович даже во внешних проявлениях своего поведения считался с воззрением, воспитанием, привычками других (долгое время на заседания Археографической комиссии он приходил в цивильном темном костюме), думал о том, чтобы не поставить в " неудобное положение перед бдительным начальством тех, кто шел на сближение с ним, чувствовал высоту его помыслов. Ведь партийные установки даже в середине 1980-х годов определяли во многом лица, приближенные к власти значительно раньше и приученные к тому, что «одним из постулатов партийно-государственной догматики является атеизм. Даже в последние годы жизни Сталина, когда публично и организованно выступали преимущественно против космополитизма (т. е. действовали в духе откровенного антисемитизма), опасным для жизни оказывалось и соблюдение религиозной обрядности православия (на истфаке МГУ довели из-за этого до самоубийства в 1949 г. члена партии Ирину Львовну Перельман, талантливую ученицу академика Б. Д. Грекова, мою однокурсницу).

Человек высокой нравственной культуры, Анатолий Иванович с уважением относился и к тем, кто не придерживался религиозных взглядов, ценил в людях добросовестность, профессионализм, внимание к другим.

Архимандрит Иннокентий, пожалуй, первым из наших священнослужителей стал деятельно участвовать в научных начинаниях (конференциях, изданиях) Академии наук и государственных хранилищ - архивов, библиотек, музеев. Много содействовал он и тому, чтобы участие сотрудников таких учреждений стало заметным в научных работах, возглавляемых Московским Патриархатом, и чтобы об этой стороне деятельности священнослужителей был более осведомлен широкий читатель.

В рассчитанной на такого читателя богато иллюстрированной подарочного типа книге-альбоме «Троице-Сергиева Лавра» (М., 1985) не только «страницы истории» с запоминающимися подробностями и умело подобранными текстами о первом столетии существования обители, основанной Сергием Радонежским,- об его «умении видеть талант» своих учеников и развить его, о присущем им всем «высоком уровне культурной, духовной зрело-сти, но и впервые после долгих лет молчания вводимые в обиход сведения о дальнейшей истории монастыря, его роли в развитии науки и культуры в XVIII-XX вв. В книге подробные очерки «Литургическая жизнь», «Общественное служение в Лавре послевоенных лет», с особо выделенными данными об академии и семинарии, церковно-археологическом кабинете. Велико самостоятельное значение и библиографического приложения. В статье «Тысячелетие русской книжности» в популярном историко-биографическом альманахе «Прометей» (1990. Т. 16), опирающейся на археографический опыт отечественной науки, умело нарисована картина истории и самой книжности, и ее изучения, особенно в последние десятилетия. Отец Иннокентий был неутомим в стремлении сделать достоянием многих сокровища и нашей старинной письменности, и документы по истории церкви нового времени, и материалы научных трудов предшественников в этих областях знания. Не все его инициативы оказались осуществленными или достигли определенной степени завершенности; не всегда находились помощники, нередко при реализации таких намерений не упоминались его заслуги, а то и имя зачинателя. Можно полагать, что это причиняло ему душевную боль. Но ученый был далек от суетного славолюбия и так богат новыми идеями, что не цеплялся за мысль о своем приоритете. И сумел осуществить все-таки удивительно много.

Последовательно выявлялось неизданное рукописное наследие историков церкви и исследователей религиозной литературы, причем обращалось особое внимание на их научно-методические заветы, составлялись библиографические перечни трудов. Подготовлены статьи о Евгении Болховитинове, Леониде Кавелине, Порфирии Успенском, К. И. Невоструеве и других - усилиями отца Иннокентия возвращены имена, выключавшиеся более 50 лет из историографии отечественной науки. По его почину сделаны микрофильмы всех листов Лицевого летописного свода времени Ивана Грозного (разные тома которого находятся в разных хранилищах) и предоставлены в распоряжение крупнейших хранилищ Москвы, С.-Петербурга, Новосибирска. Как это важно для сравнительного изучения миниатюр разных рукописных книг и системы редактирования текста! Один из таких «ларцев» с микрофильмами меня просили поднести в дар от издательского отдела Патриархата академику Дмитрию Сергеевичу Лихачеву в день празднования его 80-летия. Сейчас он в Пушкинском доме.

Архимандрит Иннокентий - автор «Библейского проекта». Под его руководством готовили десятитомное научное издание (иллюстрированное) Русской библии. Это факсимильное воспроизведение Геннадиевской библии конца XV в., сопровожденное синодальным русским переводом и иллюстрациями (прежде всего миниатюрами лицевых рукописей). Успели издать два тома - «Новый завет». К составлению научного сопровождения (в последнем томе) - статей, комментариев - привлекли многих специалистов.

Отец Иннокентий составил библиографию «Афон и Русская Церковь», изучал историю Афонского подворья в России, ознакомился с памятниками Афона на месте, и, наконец, стал инициатором организации поездки туда руководимой им группы ученых осенью 1983 г. Так была восстановлена отечественная традиция изучения на месте памятников Афона. Это был первый опыт организации совместной научной экспедиции сотрудников церковных и светских учреждений. Мне, как председателю Археографической комиссии, предложили вести переговоры с греческой стороной. Много внимания уделял этому и академик-секретарь Отделения истории АН С.Л. Тихвинский. Во время неоднократных встреч с иерархами, руководителями научных и иных учреждений России и Греции можно было убедиться, с каким уважением относились к отцу Иннокентию и как исследователю, и как организатору науки, и, пожалуй, как к дипломату. В результате продуманно подготовленной экспедиции, с предварительным копированием ранее составленных описаний памятников культуры, представление о них и расширилось, и уточнилось. Уже в декабре участники экспедиции докладывали о ее результатах на заседании Археографической комиссии . В феврале 1984 г. микрофильмы, фото- и ксерокопии рукописей Пантелеймонова монастыря с аналитическими пометами передали в Библиотеку Академии наук для дальнейшей научной обработки и изучения более широким кругом ученых. А в марте 1985 г. архимандрит Иннокентий выступил с докладом об этом на Международной конференции по изучению памятников средневековой книжности в Ленинграде, организованной с участием Комиссии рукописей СИБАЛ .

Археографический ежегодник за 1983 год. М., 1985. С. 333-336.

Шмидт С. О. Международная конференция по изучению средневековой книжности // Вестник Академии наук СССР. 1985. № 12.С. 66.

Естественным казалось предложить кандидатуру А. И. Просвирнина в состав Археографической комиссии при очередном переутверждении состава ее членов. Списки членов научно-проблемных советов Академии наук в области общественных наук утверждались тогда в ЦК КПСС, и лиц, получивших ученую степень за труды в области богословия, не принято было включать в их состав. И только благодаря благожелательному доверию к деятельности Археографической комиссии нашего куратора Д. В. Кузнецова случилось так, что священнослужитель стал членом одного из академических научно-проблемных советов.

Ученый - инициатор работы и по выявлению и переводу на микрофиши рукописей с творениями и жизнеописаниями всех подвижников Русской православной церкви. А в статье «Русская патристика (постановка вопроса)» в сборнике в честь Н. Н. Покровского он обосновывает мысль, что к патристике следовало бы относить и творения русских «отцов», которые «прежде всего добрые люди нашей земли». Он определяет, указывая на наследие археографов Н. К. Никольского и С. И. Смирнова, источники составления самостоятельного Месяцеслова русских святых (около 1000 имен), с которыми связаны те или иные оригинальные или переводные русские источники. Амплитуда его непосредственной научно-публикаторской деятельности очень велика - от издания древнейших рукописных книг священного содержания до «Деяний Поместного собора Российской православной церкви 1917-1918 гг.».

Общественное сознание, книжность, литература периода феодализма. Новосибирск. 1990.С. 183-189.

Отец Иннокентий много способствовал укреплению взаимосвязей с зарубежными учеными, изучающими памятники славянской письменности, исследователями культуры Балканского полуострова и Ближнего Востока. Установил контакты с православными людьми Северной Америки и с теми, кого интересуют история русских поселений там и поддержание памяти об Иннокентии (Вениаминове). Ученый выступал с докладами на съездах и конференциях славистов, византинистов, участвовал в международных совещаниях по вопросам библеистики, описания рукописей.

Под его руководством подготовлено (преимущественно на основании уже имеющихся справочников) первое издание информационного типа, обобщающее сведения о храня­щихся в архивах материалах по истории Русской православной церкви. О подготовке и издании аннотированного справочника-указателя «История Русской Православной Церкви в документах региональных архивов России» (М., 1993) наш журнал, придавая этому большое значение, сообщал в 1994 г. уже дважды . Запланировано - тоже в основном силами сотрудников ВНИИДАД - издание аналогичных справочников по материалам федеральных архивов, музеев, библиотек. Осуществление этого замысла станет и добрым напоминанием о заслугах неутомимого археографа.

Романова С. Н. О работе над справочником «История Русской Православной Церкви в документах» // Отечественные архивы. 1994. №1. С.93-96; Старостин Е. В. История Русской Православной Церкви в документах региональных архивов России [Рец.] // Там же. № 5. С.126-127.

Особое внимание отец Иннокентий уделял развитию краеведения, причем отнюдь не огра­ничивался той его областью, которую столетие назад определяли как церковную архео­логию. Активно проявил себя в сферах и научной, и просветительской, и по охране памят­ников истории и культуры. Мне довелось быть свидетелем вызывавших живой интерес докладов ученого на конференциях по историческому краеведению (в Пензе), по уникальным территориям (в Симферополе) и убеждаться в том, какое сильное и благотворное впечатление оставляли его, ставшие регулярными, лекции преподавателям истории в средней школе, съезжавшимся в Москву для повышения квалификации. Эти выступления содержали и самоценный нравственный заряд воспитания историей и сообщали важную источниковедческую и библиографическую информацию, знакомя попутно с приемами ее получения. В неменьшей мере то же проявлялось и в его докладах в аудиториях работников архивов, музеев. Всем запомнилось вдохновенное слово на конференции «Личные фонды и коллекции - источник сохранения национальной памяти России» (12 апреля 1994 г.). А сколько глубокой признательности за многолетнее содействие его работе ощущалось в выступлении на научных чтениях к 100-летию со дня рождения выдающегося нашего археографа А. В. Щепкиной в Музее-доме Романовых (20 марта 1994 г.).

В отце Иннокентие было то, что можно было бы назвать рублевским началом. Писание икон, как и «литературный труд, был особой формой молитвы». Эти проникновенные слова Д. С. Лихачева отец Иннокентий не раз приводит в своих печатных работах. Думается, что и для него самого археографическая работа была тоже особой формой молитвы. Служение просвещению, науке для человека его склада было неотделимо от Служения Богу,

Известно, что великое видится на расстоянии. И можно полагать, что в грядущие времена станут еще заметнее роль отца Иннокентия в становлении плодотворного научного сотрудничества священнослужителей и ученых, работающих в государственных учреждениях, и значение его новаторских достижений в области археографии; и имя архимандрита Иннокентия (Просвирнина) закрепится в ряду славных имен подвижников отечественного просвещения.

(литературно-биографический очерк)

Иван Евсеевич Вениаминов (1797 – 1879) – русский этнограф, естествопытатель, миссионер, около пятнадцати лет живший среди алеутов, иных племён Русской Америки (с 1824-го по 1839-й) – заслужил искреннюю любовь местного населения на поистине огромных просторах.

Один из английских путешественников невольно выразил восхищение православным подвижником (несмотря на то, что Россия и Англия конкурировали на международной арене, что в середине 19-го века привело к вооружённому противостоянию, которое завершилось на Тихом океане полным разгромом вражеской эскадры защитниками Петропавловска-Камчатского, в результате чего, не перенеся позора, застрелился адмирал Прайс), сообщив современникам, что епархия Иннокентия – самая обширная в мире. В неё входил весь север Тихого океана (громадный регион!) с Беринговым и Охотским морями, со множеством островов, а также ВСЯ Аляска, Охотское побережье, Камчатка, Чукотский полуостров и Курильские острова.

Автор ценнейшей монографии об Алеутских островах, первой научной грамматики алеутского языка, множества статей, Иван Евсеевич оставил научную деятельность в 43 года, став епископом камчатским, курильским и алеутским, приняв имя Иннокентий (с 1868 года он – митрополит Московский).
В историческом романе «Капитан Невельской» русский писатель Николай Задорнов так сказал об архиепископе Иннокентии*:
«Это был знаменитый миссионер… плотный, рослый, с суровым и даже жёстким выражением круглого, тучного лица, с пушистой окладистой бородой; глаза у него маленькие и колючие, губы тонкие, спина широкая, крепкие руки.
Сибиряк, родом из-под Иркутска, из «простых», мужик в рясе, смолоду уехавший на Аляску и пробивший себе дорогу в люди крещением индейцев, Иннокентий изучал языки народов, среди которых проповедовал, составил словарь и грамматику алеутского языка. Он был и слесарь, и столяр, и плотник, уважение индейцев и алеутов заслуживал тем, что СНАЧАЛА учил их ремёслам, а уж потом крестил.
Путешествуя с острова на остров, Иннокентий привык к морю. Зная хорошо математику и астрономию, он изучил и навигацию, и парусное дело.
Однажды, при переходе через океан из одной части своей епархии в другую, Иннокентий попал в сильный шторм. Погиб шкипер. Иннокентий взял на себя управление судном, командовал матросами и благополучно привёл корабль на Курильские острова.
Но за последние годы дела в колониях сильно не нравились Иннокентию. Всё чаще приезжали сюда служащие, не подходившие под благословение православных священников. Почти вся администрация Компании**… /не была православной/
Засилие немцев епископ чувствовал всюду. Он видел, к чему идёт Компания… Он видел, что колониям нет внимания, промыслы не расширяются, как следовало бы, земли не заселяются… Он лишь смутно догадывался, что в Петербурге НЕ ХОТЯТ развития РУССКИХ земель в Америке. Всё это было так неприятно Иннокентию, что на старости лет он хотел уехать с Аляски...
Ему радостно было видеть, что новый генерал-губернатор почтителен и радушен. Иннокентий сразу почувствовал в нём своего союзника…»
О губернаторе Муравьёве несколько слов скажем в следующем очерке – тем более, что тема его перекликается с мощной фразой, которая появляется в упомянутом историческом романе:
«Амур решит тут всё…»

Архиепископ Иннокентий понимал важное значение громаднейшего Тихоокеанского региона для России – возможно, более важное, чем запечатлённое в веках и в бронзе действо Петра Первого, который «прорубил окно в Европу» на тесной и мелкой по сравнению с Тихим океаном Балтике. Здесь, на Дальнем Востоке России, распахивалось не просто окно – готовились распахнуться двери в Азию, обе Америки, в Австралию, не говоря уже о морском пути в Африку, и к тысячам островов Океании, Индонезии, к Новой Зеландии... Целый мир открывался здесь для народов России.
И тем больнее Иннокентию было осознавать, что, по-видимому, власть во «святом граде Петра» захватили иноземцы. Действительно, реальная власть находилась тогда не столько у российского монарха, сколько у немца – канцлера Нессельроде – и мощнейшей чиновничьей верхушки, тяжеловесного, косного и неповоротливого бюрократического аппарата империи, в недрах которого глохло и умирало почти любое живое прогрессивное начинание. А ключевые посты в различных ведомствах (научном, военном, а также иных) занимали далеко не православные люди.
Кроме того, Нессельроде, по современным меркам, фактически шпионил в пользу извечного врага России – в пользу Англии – выстраивая всю внешнюю политику империи «в европейском русле», и стараясь ни малейшим образом не затрагивать интересы англичан в Китае и на островах Тихого океана, словно заранее «сдавая» позиции России (подобных предательств ещё много будет на Руси, потеря Аляски в ряду сем горьком далеко не самая горькая трагедия) и оправдываясь необходимостью соблюдать некий «баланс» на международной арене.
Впрочем, это уже тема для иного, отдельного историко-политического исследования.
Имя же отца Иннокентия осталось запечатлённым не только в церковных книгах, но и в названиях населённых пунктов Дальнего Востока.
Память о православных подвижниках не должна умирать!

* отрывок дан в сокращениях
** Российско-американская Компания, власть которой распространялась на всю Русскую Америку.
Русская Америка – так именовали русские поселения на побережье Северной Америки (преимущественно Калифорния и Аляска), острове Кадьяк и на Алеутских островах, возникшие после открытия экспедицией Беринга и Чирикова (1741-й год) мест, богатых пушным зверем. Необходимость снабжать поселения продовольствием из России породила эпоху русских кругосветных путешествий и великих географических открытий 19-го века.